Отложив томик, Кэм со смехом шагнул к ней, словно намереваясь обнять.

— Может, и нет. Он ведь не имел удовольствия… — Кэм замолчал с выражением раскаяния на лице. — Хелен, я забываюсь, да? Сейчас не место и не время.

— Да, — сказала она, чувствуя некоторое разочарование.

Предложив ей кофе, он жестом пригласил ее сесть у камина, а сам устроился напротив.

— Вчера ты просила меня об одолжении, дорогая, — серьезно начал он. — И я честно выполнил твое поручение. Сегодня утром, после того, как я убедил Бентли, что не собираюсь его убивать за вчерашнее поведение, я попытался поговорить с ним о его чувствах к Джоан.

— Правда? — удивилась Хелен. Похоже, он со всей серьезностью отнесся к ее просьбе.

— Я же обещал, — тихо сказал Кэм, опуская глаза. — Но Бентли страдал похмельем… надеюсь, пристрастие к спиртным напиткам уже начинает сказываться… и он вполне спокойно воспринял известие о том, что я не собираюсь жениться на Джоан.

— И потом? — Хелен напряженно подалась вперед.

— Потом… ничего. Хотя я продолжал уверять, что если он действительно питает к Джоан серьезные чувства, то я добьюсь согласия тети Белмонт на его брак. Но, судя по всему, Бентли не желает мне довериться.

Вспомнив слезы юноши, Хелен удивилась:

— И он ничего не попросил? Ни в чем не признался? И не доверился тебе?

Кэм покачал головой и ласково улыбнулся.

— Да. И вообще он напомнил мне Боадицею, когда она была котенком. Едва этой шалунье удавалось схватить себя за хвост, она тут же растерянно оглядывалась, словно недоумевая, что теперь с ним делать.

— Ну и ну! Даже не знаю, что тебе сказать.

— Хелен, дорогая, Бентли вовсе не походил на человека, который действительно влюблен. А я полагаю, что могу считаться до некоторой степени авторитетом в этом вопросе.

— О! — Хелен растерянно теребила складки юбки. — И что еще ты… сообщил Бентли?

— Я, похоже, не вправе говорить Бентли то, что могло бы представлять для него интерес. Ведь мои руки связаны, Хелен. Ты, думаю, вчера связала их очень крепко, и теперь я лишь с твоего разрешения могу сделать важное сообщение.

Хелен почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и, подняв голову, увидела, что Кэм пристально смотрит на нее.

— Да, — пробормотала она и тут же попыталась сменить тему: — И каковы были его планы на сегодня? Он сказал тебе?

Кэм откинулся на спинку стула и провел рукой по лицу.

— Он заявил о намерении отправиться на пару дней к Кэтрин. Сказал, что поохотится с Уиллом, собрал вещи и отбыл полчаса назад.

Хелен встревожилась, и это, должно быть, отразилось на ее лице. Кэм, видимо, смирясь со своей участью, вздохнул:

— Хелен, думаю, тебе лучше во всем признаться. Я слишком хорошо тебя знаю, моя дорогая.

Она растерянно закусила губу. Что делать? Неужели Бентли отправился навестить сестру? Может, Джоан опомнилась? Или до них дошли слухи о разговоре Кэма с миссис Белмонт и необходимость побега отпала? Записка в кармане юбки, казалось, жгла ей пальцы. Наконец Хелен решительно вытащила ее и протянула Кэму.

— Бентли передал ее Джоан вчера вечером, а она случайно обронила в дамской комнате.

Кэм быстро развернул записку, пробежал глазами и пристально взглянул на Хелен.

— Именно это ты пыталась обсудить вчера с Бентли? Ты боялась, что это вызовет мой гнев? — Она молча кивнула. — Возможно, я бы и рассердился, если бы у меня были какие-то чувства к Джоан. Но, учитывая обстоятельства, все к лучшему. Успокойся, Бентли уехал в старом сюртуке и взял с собой лишь охотничье снаряжение. Он не побежит к алтарю с Джоан. Если вообще собирался.

— Думаешь, нет?

Кэм пожал плечами.

— Теперь, когда он протрезвел и уже не думает, что им пренебрегают, возможно, его чувства несколько охладели.

— Будем надеяться, что ты прав, — пробормотала Хелен. — Я желаю ему только счастья.

— Как и я желаю твоего счастья, Хелен.

Резко встав, Кэм подошел к камину и начал ожесточенно мешать угли. Через несколько минут он уперся рукой в каминную полку и сказал, глядя в огонь:

— Я должен завтра уехать в Лондон. Поездка будет короткой. Самое большое — четыре дня. Ты говорила о счастье, Хелен. Прошу тебя в мое отсутствие хорошо подумать над тем, что может сделать тебя счастливой. И если это в моей власти, я готов на это. Больше я не стану ничего требовать от тебя. Я не имею на это права.

Хелен молча кивнула. Она чувствовала, что встреча окончена. В этот момент Кэм положил кочергу, подошел к ней и припал губами к ее руке. Борясь с желанием кинуться в его объятия, Хелен встала и быстро попрощалась.

Она шла по лестнице, а ее мысли и сердце пребывали в замешательстве. Вопрос Кэма продолжал звучать в ее ушах, в ее душе. Что сделает ее счастливой?

Кэмден. Таков ответ. И он никогда не менялся.

Хелен задержалась на площадке. Хочет ли ее Кэм сейчас? Кажется, да, хотя он не подходил к ней до самого последнего момента. Но его сдержанность почему-то не вызвала у нее облегчения, все, что побуждало ее вчера сопротивляться Кэму, — ее работа, сама ее жизнь, негодование по поводу его опрометчивых предположений, — все это как-то померкло с наступлением утра. Сегодня она вновь обрела способность рассуждать здраво.

Она подошла к классной комнате, но не могла заставить себя войти. Хелен стояла, устремив взгляд в конец коридора, где через стекло виднелись сады Халкота и простиравшиеся за ними поля. Знакомый пейзаж навеял воспоминания о детстве, снова напомнив ей о том, что, пусть она и не может оправдать поведение Кэма, она в какой-то степени его понимает.

Но она уже не та порывистая девочка, какой была прежде. За годы их разлуки она изменилась, по крайней мере внешне. Однако присутствие Кэма всегда пробуждало в ней самые плохие качества.

Или, может быть, лучшие? Ей по-прежнему хотелось поражать его, спорить с ним. И хотя ее недостатки со всей очевидностью проявились минувшей ночью, они, судя по всему, не беспокоили Кэма.

Что же до того, каков он был в постели, то Хелен была убеждена, что никто, кроме нее самой, не узнал бы человека, который любил ее столь безудержно и одновременно столь нежно. Вся его легендарная сдержанность исчезла, а чувственность вырвалась наружу. И это было прекрасно.

Да, внешне они казались людьми диаметрально противоположными, но их души были очень близки.

Наверное, в этом и состояла простая истина.

До его отъезда Хелен больше не видела Кэма. День выдался теплым и для этого времени года неожиданно солнечным. Кэм отправился в Лондон верхом, без слуг, и едва за ним осела пыль, как появилась Кэтрин, словно подгадав время.

Хелен приводила себя в порядок в спальне, когда увидела сестру Кэма на огромном, взмыленном жеребце, свернувшую на подъездную аллею. На этот раз она приехала без грума. Соскочив с коня, она взбежала по ступеням.

Недоумевая, чем объясняется такая спешка, Хелен быстро ополоснула лицо, пригладила волосы и покинула спальню. И тут она вспомнила. Бентли отправился к Кэтрин! Разве нет? Или он все-таки убежал с Джоан? Она подавила страх и поспешила вниз, где Кэтрин весьма непринужденно беседовала с Милфордом.

Но это Хелен не обмануло. В комнате явно ощущалось беспокойство, исходившее от энергичной Кэтрин. При виде Хелен она бросилась к ней, все еще держа в руке перчатки и хлыст.

— О, Хелен, как я рада, что вы дома! Мне до смерти наскучили Уилл с Бентли, поэтому я решила их бросить и приехала к вам на ленч. Накормите меня?

— Конечно, — ответила Хелен, слегка заинтригованная. — А Бентли… остался в Олдхэмптоне?

Кэтрин странно посмотрела на нее:

— Конечно, где же ему быть? Они с Уиллом собираются на охоту.

Хелен не нашлась что ответить, повернулась к Милфорду и попросила его подать ленч в желтую гостиную. Кэтрин сразу направилась туда, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, словно та могла открыться сама по себе.

— О, Хелен, — зашептала она. — Я приехала, как только узнала. Это правда? — Глаза ее лихорадочно заблестели.